Я был бы просто швайн, когда б я сделать то,
Что я не поднимайт платок ваш. Битте, фрау!
Вы подумать, майн готт! Что вы, никогда
Немецкий храбрый зольдат не есть мародер!
Дас ист нихт Бухенвальд, их бин нихт оккупант,
Их бин гость страна-чернозем.
Да, я люблю эта рюсская матка-зима.
А партизанин рядом за рекой.
Партизанин рядом за рекой.
О, я читать много Пушкин, я читать Толстой,
Любить Чайковский я почти как Вагнер. Я
Я из дворян, потомственный барон фон Фриц,
Их бин офецирен, а не фашист.
Я буду вас вести в майн муттернахт Берлин.
Мы будем фройндшафт как Герман и Лиза
Вы есть Олеся, русиш милый ведьм.
И партизанин рядом за рекой.
Партизанин рядом...
Нам невозможно теперь делать ауфидерзейн,
Но вы не есть любить меня, так что ж.
Я вас любил унд либен. Еще выпить может,
Но я лучше застрелюсь.
Он застрелился парабэлум в рот.
Над ним сомкнула воды мутер Волга.
Был ночь. Коровы шли на водопой.
А партизанин плакал за рекой.
Партизанин плакал за рекой.

I'd be a swine if I do that
I don't podnimaet your handkerchief. Bitte, Frau!
You think, Mein Gott! You never
German brave zoldat not a Marauder!
Das ist niht Buchenwald, bin niht occupier,
They bin the guest country of the black soil.
Yes, I love this Russkaya uterus-winter.
And partizanin near the river.
Partizanin near the river.
Oh, I read a lot of Pushkin, I read Tolstoy,
Love Tchaikovsky, I almost like Wagner. I
I of the nobility, hereditary Baron von Fritz,
Their bin opereren, not a fascist.
I'll keep you in mine mitternacht Berlin.
We will froyndshaft as Herman and Lisa
You are Olesya, Russian cute witches.
And partizanin near the river.
Partizanin next...
It is impossible for us now to do aufwidersehen,
But you don't have to love me so well.
I loved you und Leben. Another drink maybe
But I'd rather shoot myself.
He shot himself in the mouth parabelum.
Above him closed water mother Volga.
It was night. The cows went to drink.
Partizanin and wept in the river.
Partizanin wept in the river.