Я в этой комнате жила, садилась в кресло и смотрела
На острый краешек стола, где лампа рыжая горела.
А приходила и лгала, и пела, и вязала свитер.
И где ж я столько слов брала, таких ненужных и избитых?

Казался лишним каждый вздох, несвоевременным дыханье,
Началом всех земных разлук казалось каждое свиданье.
Под потолком качался шар, уже почти не пахла елка,
Дует расстроенных гитар молчал в углу за книжной полкой.

И все не так, и все не то: то он чужой, то я чужая.
Снимаю с вешалки пальто. До остановки провожает.
Он жив, и я едва жива. Стихи зачеркнуты в тетради.
А в это кресло кто-то сядет и будет говорить слова.

Сначала разобьется шар, потом порвется старый свитер.
И мы, друг другом позабыты, уйдем по грифам двух гитар.

I lived in this room , sat down in a chair and looked
Acute edge of the table , where the lamp was burning red .
And came and lied , and sang , and knit sweaters .
And where I took so many words , such unnecessary and beaten ?

Seemed odd every breath , breath out of season ,
Beginning of all earthly separations seemed every date .
Under the ceiling swung the ball almost did not smell tree
Blowing detuned guitars silent in a corner behind the bookshelf .

And everything is wrong, and it's not that : it is a stranger , I stranger.
Remove from coat hangers . Escorted to a stop .
He's alive , and I barely alive . Poems crossed in a notebook .
And in this chair and sit someone will say a word.

First break ball, then tear an old sweater .
And we forgotten each other , leave the neck of two guitars .