Когда мне невмочь пересилить беду,
Когда подступает отчаянье,
Я в синий троллейбус сажусь на ходу,
В последний, случайный.
Я в синий троллейбус сажусь на ходу,
В последний, случайный.

Последний троллейбус, по улице мчи,
Верши по бульварам круженье,
Чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи крушенье, крушенье.

Идущим по улице дверь отвори,
Я знаю, как в зябкую полночь
Твои пассажиры, матросы твои,
Приходят на помощь.

Я с ними не раз уходил от беды,
Я к ним прикасался плечами.
Как много, представьте себе, доброты
В молчаньи, в молчаньи.

Последний троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река затихает.
И боль, что скворчонком стучала в виске,
Стихает, стихает.

When I could not stand to overpower trouble,
When despair looms,
I'm in a blue trolley sit on the go
In the latter, accidental.
I'm in a blue trolley sit on the go
In the latter, accidental.

The last trolley bus, on the street MCI,
Vertices on the boulevards swirling,
So all to pick up, victims of the night of the wreck, the wreck.

Walking down the street door open,
I know how to chilly midnight
Your passengers, your crew,
Come to the rescue.

I would run away from trouble,
I touched his shoulders.
Like many, imagine, kindness
In silence, in silence.

The last trolley sails through Moscow,
Moscow, like river, dies down.
And the pain that squarecom pounded in his temple,
Subsides, subsides.