Что мне расскажет спящий проводник?
Пустые, дребезжащие стаканы
На столике купейном у окна,
Несущегося мимо станции, вспорхнувшей в темноте.
Мента, курящего в кулак
заснеженной пустыни, точнее — глубины.
Где, как нетрезвый, глупый ученик,
стыдливо вывернув карманы,-
мир наш пред Господом поник.

Когда со мною встретится она - веселая, без грима,
проявятся ли строчки на листе
бумаги, что я комкал и таскал
в башке своей, как в мусорной корзине,
поверив благородной пантомиме - ее безмолвной красоте?
Когда минуты станут длинными руками
неотвратимой смерти,
чем время будем мерить мы?
Во что сыграем с ветром, облаками - одни среди зимы?

Что мне расскажет Родина моя
с плывущими кусками на экране
Любви замерзшей, вьюгой февраля,
в пустой и темной пропасти зрачка
по расширяющейся звездной пилораме?
С водой технической, прокисшей в кране,
в разбитом шприце тощего торчка,
что в туалете просыпается, зевая,
и смотрит на поля.

Страж у дороги - пухлый снеговик,
смотрящий зорко черными углями
на сползший в яму старый грузовик,
и тусклый мат, и полный жизни крик.
Заливисто сверкает детвора,
лишенная абстрактного мышления,
мир символов нелепых разрушая,
ни с чем чужим взгляд этот не мешая,
сметает нас, как мусор со двора.

Что мне расскажет нищая старуха
на злом перроне, с полным котелком
картошки сваренной -
назойливая муха,
под хамством мокнущая, как под кипятком?
За поездом устало семенит -
глазами, полными разлуки и труда,
руками, верными прощению и ласке.
- Сынки, еда... - чуть слышно говорит, -
кому, сыночки, деточки, - беда..

Что мне расскажут эти города:
Многоэтажки, склады, чьи-то норы,
Одушевленные граффити гаражи
и серые бетонные заборы?
Унылая, неверная среда
всех дней недели, ловит поезда,
что до смерти ей надоели.
Окраин грязных этого покоя
никто не ценит, верится с трудом,
что столько поколений есть в крови сего надоя.
Но там, где третий, рядом ещё двое,
и свечкой теплятся церквушка и роддом.

Куда они все едут? Что влечет
нас всех в пространствах этих дальних,
что в этих городах суицидальных
где точно всё и всё так любит счёт?
Там всё конечно, кроме пустяков,
что вечностью особенно любимы.
И хочется простить мне остряков,
в пространство бросивших:

«НЕТ, НЕ РАБЫ МЫ!»

What should I tell hibernate guide?
Empty , rattling glasses
Compartment on the table by the window,
Rushing past the station , vsporhnuvshey in the dark.
Ment , smoking fist
snowy deserts, to be exact - depth.
Where as a drunk , stupid student
bashfully removing pockets -
our peace before the Lord wilted .

When she meet with me - funny, no makeup ,
manifest whether lines on a sheet
paper that I crumpled and dragged
in the head of his , as in the trash ,
believing noble pantomime - its silent beauty?
When the minutes will be long arms
imminent death,
What time will we measure ?
In that play with the wind, the clouds - one of the winter?

What should I tell my motherland
with chunks floating on the screen
Love frozen , snowstorm in February ,
in an empty and dark abyss pupil
by expanding stellar sawmill ?
With water technical, stale in the tap ,
in the broken syringe skinny junkie ,
that wakes up in the toilet , yawning
and looking at the field.

Guardian of the road - a plump snowman,
keenly looking black coals
spolzshey into the pit on old truck
and dull mat, and full of life scream.
Leaping sparkles kids,
devoid of abstract thought ,
world of symbols ridiculous destroying
with nothing strange sight, this is not disturbing ,
sweeps us like garbage from the yard .

What do I tell a poor old woman
evil on the platform, with a full pot
cooked potatoes -
importunate fly ,
under moist rudeness as a boiling water ?
For train wearily mince -
eyes full of separation and labor
hands , true forgiveness and kindness .
- Sons , food ... - barely audible says -
coma synochky , kiddie - trouble ..

What do I tell these cities :
Apartment buildings , warehouses, someone burrows
Animated graffiti garages
and gray concrete fences ?
Sad , incorrect Wednesday
all days of the week , catching a train ,
that she was bored to death .
Dirty outskirts of rest
Nobody appreciates hard to believe ,
that so many generations have this blood is necessary.
But where the third , near the other two,
and candles glimmer church and hospital.

Where did they all go ? which implies
all of us in these distant spaces ,
that in these cities suicidal
exactly where everything and everyone loves an account?
There's all of course, except trivia
that eternity especially loved .
And you want me to forgive wits ,
drop- in space :

"NO , WE ARE NOT SLAVES ! "