Все идешь и идешь, и сжигаешь мосты.
Правда где, а где ложь, слава где, а где сныть.
А Россия лежит в пыльных шрамах дорог.
А Россия дрожит от копыт и сапог.

Господа офицеры, голубые князья,

Я, конечно, не первый, и последний - не я.

Господа офицеры, я прошу вас учесть:

Кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь.

Кто мой враг, кто мой брат - разберусь как-нибудь.
Я российский солдат - прям и верен мой путь.
Даже мать и отца, даже брата забыть,
Но в груди до свинца всю Россию хранить.

Господа офицеры, мне не грустно, о нет.
Господа офицеры, я прошу вас учесть:
Суд людской или Божий через тысячу лет -
Господа офицеры, не спасет вас, о нет.

Нет мне доли другой ни в любви, ни в боях.
Только твой непокой, о Россия моя!
А Россия лежит в пыльных шрамах дорог.
А Россия дрожит от копыт и сапог.

Господа офицеры, голубые князья,
Я, конечно, не первый, и последний - не я.
Господа офицеры, я прошу вас учесть:
Кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь.

Господа офицеры, мне не грустно, о нет.
Господа офицеры, я прошу вас учесть:
Суд людской или Божий через тысячу лет -
Господа офицеры, не спасет вас, о нет.

All come and go, and burn bridges.
Where truth and where falsehood, where is glory, where is the ground.
And Russia lies in a dusty road scars.
While Russia trembles with hooves and boots.

Gentlemen, princes blue,

I, of course, not the first, and last - not me.

Gentlemen, I ask you to consider:

Who saved his nerves, he saved his honor.

Who is my enemy, who is my brother - I'd be fine.
I am a Russian soldier - straight and true my way.
Even mother and father, even brother, to forget,
But in the breast up to lead the whole of Russia store.

Gentlemen, I'm not sad, Oh no.
Gentlemen, I ask you to consider:
A human court or God's a thousand years
Gentlemen, will not save you, Oh no.

I have no share neither in love nor in battle.
Only that, my Russia!
And Russia lies in a dusty road scars.
While Russia trembles with hooves and boots.

Gentlemen, princes blue,
I, of course, not the first, and last - not me.
Gentlemen, I ask you to consider:
Who saved his nerves, he saved his honor.

Gentlemen, I'm not sad, Oh no.
Gentlemen, I ask you to consider:
A human court or God's a thousand years
Gentlemen, will not save you, Oh no.