Александр Розенбаум:

Жил тихо я в степи с подругой буркой,
Слыл первым казаком Санкт-Петербурга.
Был, как гоп со стопом прост мой женский идеал.
Но появился Нотр-Дам и всех достал.
Из подворотен, где звучал мой вальс Бостон,
Теперь горбатого француза слышен стон.
Belle, и даже ночью мне не обрести покой:
Все время слышу Эсмеральду за спиной.
И душу дьяволу я черта с два продам,
В аду, наверно, тоже крутят Нотр-Дам.

Валерий Леонтьев:

Свет, свет иной и мне по жизни светит.
Нет, происходит что-то на планете.
Нет, тет-а-тет скажу, я понял с давних пор,
Что путь к успеху открывает светофор.
Петь тридцать лет с эстрады - просто рабский труд,
Про то, как все бегут, бегут. Куда бегут?
Бред, вопрос один в моей душе рождает крик.
Приехал мюзикл, но куда уехал цирк?
И чтоб в Москве не слышать больше Нотр-Дам,
Я над Парижем пролечу, как дельтаплан.

Филипп Киркоров:

Петь мюзиклы люблю и сам я каюсь,
Впредь просто Филей быть я зарекаюсь.
Ведь, зачем, скажите, нашим дамам Нотр-Дам,
Когда есть свой, исконно русский, Шикадам!
Ну что за мода Квазимод сюда везти,
Своих уродов мало что ли на Руси.
Нет, пусть сам я с детства, это знает весь народ,
Люблю ту женщину, которая поет.
Но если слушать в сотый раз все тот же хит,
Полюбишь женщину, которая молчит.

Александр Розембаум, Валерий Леонтьев,
Филипп Киркоров:

Собор Парижской Богоматери создав,
Виктор Гюго, конечно, в корне был не прав.
Нет, не знал Гюго, создав на музыку сюжет,
Что лучше наших русских женщин в мире нет.
Так разрешите тост поднять за милых дам
И в эту ночь не петь им больше Нотр-Дам.

За наших дам!

Alexander Rosenbaum:

I lived quietly in the desert with her friend burka,
The first was known as a Cossack in St. Petersburg.
Was, as GOP with a stop simple my ideal woman.
But there was Notre Dame and all got it.
From the doorways, where he played my waltz Boston
Now the humpback Frenchman audible groan.
Belle, and even at night I find peace:
You hear all the time Esmeralda behind.
And his soul to the devil in hell I will sell,
In hell, probably, also twist of Notre Dame.

Valery Leontiev:

Light, different light and to me life is shining.
No, there is something on the planet.
No, tete-a-tete will say, I have understood for a long time,
The path to success opens the traffic light.
Thirty years singing with pop - just slave labor,
About all flee. Where are they?
Brad, one question in my mind gives birth to a scream.
Came the musical, but where did the circus?
And that in Moscow not to hear more of Notre Dame,
I'm gonna fly over Paris as a hang glider.

Philip:

Musicals I love to sing and I repent,
Just continue the Loin to be I promise.
After all, why, tell, our ladies of Notre Dame,
When you have your own, native Russian, Shikadam!
What fashion Quasimod here go,
Their freaks only in Russia.
No, I let myself since childhood, knows all the people,
Like that woman who sings.
But if you listen for the umpteenth time the same hit,
Love a woman who is silent.

Aleksandr Rosembaum, Valery Leontiev,
Philip:

The hunchback of Notre Dame by creating,
Victor Hugo, of course, is fundamentally wrong.
I didn't know Hugo, to creating the music plot,
What better than our Russian women in the world.
So let me raise a toast for the lovely ladies
And on this night, not sing them more Notre Dame.

For our ladies!