[Dedicated to A. M. Klein (1909-1972)]

Hurt once and for all into silence.
A long pain ending without a song to prove it.
Who could stand beside you so close to Eden,
When you glinted in every eye the held-high
razor, shivering every ram and son?
And now the silent loony bin, where
The shadows live in the rafters like
Day-weary bats,
Until the turning mind, a radar signal,
lures them to exaggerate
Mountain-size on the white stone wall
Your tiny limp.
How can I leave you in such a house?
Are there no more saints and wizards
to praise their ways with pupils,
No more evil to stun with the slap
of a wet red tongue?
Did you confuse the Messiah in a mirror
and rest because he had finally come?
Let me cry Help beside you, Teacher.
I have entered under this dark roof
As fearlessly as an honoured son
Enters his father's house.

[Посвящается А. М. Кляйн (1909-1972) ]

Hurt раз и навсегда в молчание.
Длинный боль заканчивая без песни , чтобы доказать это .
Кто мог стоять рядом с вами так близко к Эдема ,
Когда вы блеснули в каждом глазу, удерживаемые высокой
бритва, дрожа каждую барана и сына ?
А теперь молчит дурдом , где
Тени жить в стропилах , как
День уставший летучие мыши,
До поворота виду ,сигнал радара ,
приманки их преувеличивать
Горно- размер на белом каменной стеной
Ваш маленький хромал.
Как я могу оставить вас в таком доме ?
Разве нет больше святые и мастера
хвалить их пути с учениками ,
Нет больше зла , чтобы оглушить с пощечиной
мокрого красным языком ?
Вы путать Мессию в зеркале
и отдыха , потому что он , наконец, пришел?
Позвольте мне плакать Помощь рядом с вами , Учитель .
Я вошел в эту темную крышу
Как бесстрашно качестве почетного сына
Входит отчий дом .