- Слушай беззвучие, - говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, - слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, - тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.
Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.

- Listen to the tones, said Margarita the master, and the sand rustled under her bare feet, listen, and enjoy the fact that you didn't give in life is silence. Look, there ahead is your eternal home, gave you a reward. I can already see the Venetian window and the Curling vine, he goes up to the roof. This is your house, here's your eternal home. I know that night will come to you those whom you love, whom you're interested in and who you won't bother them. They'll be playing, they'll sing to you, you will see the light in the room when the candles are burning. You will fall asleep, wearing his greasy cap, and eternal, you will fall asleep with a smile on his lips. Sleep will strengthen you, you will talk wisely. And to banish me you will not be able. Cherish your dream to me.
Thus spoke Margarita, walking with the master towards their everlasting home, and the master thought that Margarita's words streamed as streamed and whispered behind stream left, and the master's mind restless, needles pricked memory began to fade. Someone released the master, as he just released the hero he created. This hero had gone into the abyss, gone forever, forgiven on the night of Sunday the son of an astrologer-king, the cruel fifth Procurator of Judea, the equestrian Pontius Pilate.