Вижу сон. Дорога черная.
Белый конь. Стопа упорная.
И на этом на коне
Едет милая ко мне.
Едет, едет милая,
Только нелюбимая.

Эх, береза русская!
Путь-дорога узкая.
Эту милую, как сон,
Лишь для той, в кого влюблен,
Удержи ты ветками,
Как руками меткими.

Светит месяц. Синь и сонь.
Хорошо копытит конь.
Свет такой таинственный,
Словно для единственной —
Той, в которой тот же свет
И которой в мире нет.

Хулиган я, хулиган.
От стихов дурак и пьян.
Но и все ж за эту прыть,
Чтобы сердцем не остыть,
За березовую Русь
С нелюбимой помирюсь.

2 июля 1925

Dreaming. The road is black.
White horse. Stop resistant.
And that's on a horse
Rides nice to me.
Rides, rides nice,
Only the unloved.

Oh, birch is Russian!
The path the road is narrow.
This sweet as sleep,
Only for the one who are in love,
You keep the branches,
As the hands of bullseye.

Shining moon. Blue and dormice.
Well copycat horse.
This mysterious light,
As if for a single —
The one in which the same light
And in the world.

The bully I, bully.
From the verses fool and drunk.
But all this speed,
To the heart does not cool down,
For birch Rus
Make peace with the unloved.

July 2, 1925