Когда осыпаются липы
В раскосый осенний закат,
Сквозь все причитанья и всхлипы
На юг журавли полетят.
Там стелется дым повечерья
На склоне осеннего дня.
Роняя над родиной перья
Летят и не видят меня.
Ничего, что птицы улетели,
И в окне горит мутная заря.
То, что мы с тобою не допели,
После допоем, проще говоря.
И чудится звонкий твой голос,
Ты молода и влюблена.
А сердце в стихах раскололось,
И снова волнует меня.
Душе не уйти от погони,
И страсти нельзя утолить.
И медленно красные кони
По небу пытаются плыть.
Ничего, что птицы улетели,
И в окне горит мутная заря.
То, что мы с тобою не допели,
После допоем, проще говоря.
Ничего, что птицы улетели,
И в окне горит мутная заря.
То, что мы с тобою не допели,
После допоем, проще говоря.

When showered Linden
In the slanting autumn sunset,
Through all the wails and sobs
To the South the cranes are flying.
There creeps the smoke Compline
On the slope of the autumn day.
Dropping over the birthplace of the feathers
I can't see me.
Nothing that birds flew,
And in the window lit the murky dawn.
What you and I are not finished,
After dopoe, simply put.
And it seems your voice is ringing,
You're young and in love.
And the heart in verses cracked
And again excites me.
The soul does not leave the chase,
And passion cannot be quenched.
And a slow red horses
Across the sky trying to swim.
Nothing that birds flew,
And in the window lit the murky dawn.
What you and I are not finished,
After dopoe, simply put.
Nothing that birds flew,
And in the window lit the murky dawn.
What you and I are not finished,
After dopoe, simply put.