Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти - четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.

Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Beats in close stove fire
On logs resin as a tear.
And sings to me in the dugout an accordion
About your smile and eyes.
About you I whispered in the bushes
In snow-white fields near Moscow,
I want to hear you,
How longs my voice alive.

You are now far, far away,
Between us snow and snow.
You get me hard
And to death four steps.
Sing, harmonica, in spite of the Blizzard,
Lost happiness call.
Me in the cold hut warm
Your unquenchable love.

Beats in close stove fire
On logs resin as a tear.
And sings to me in the dugout an accordion
About your smile and eyes.
About you I whispered in the bushes
In snow-white fields near Moscow,
I want to hear you,
How longs my voice alive.