У поэта не все дома, в отпуску семья поэта.
Тяготит его истома и не вдохновляет лето.
Он отныне только брассом заплывает за буйки.
У матросов нет матрасов, у матросов гамаки.
Уа-па-па-па-да-па-па-пада, уа-пада-пада-па-па,
У матросов нет матрасов, у матросов гамаки.

Hад поэтом ходит небо, под поэтом бродит суша.
Допекла поэта нега, солнце жарит, жажда сушит.
Что бы выдумать такого, чтобы жар не мял костей?
Жить поэзией не ново, да и прозой не новей.

У поэта нету денег, не дают за рифмы взятки.
Он красив и не бездельник, но душа уходит в пятки.
Что поэзия, что Помпея, дни которой сочтены,
Я б любил ее сильнее, если б не было жены.

У поэта сухость в горле, боль в затылке, сводит брови.
Hа корню засохли корни, листья слиплись в самой кроне.
Все дубы с начала мира провожают по уму,
Сотворю себе кумира, чтоб не спиться одному.

Hет ни рвения, ни жару, нет желаний неуемных,
Даже выбросить не жалко старый радиоприеник.
Вырубаю эту ересь, но в башке звучит само:
Башаков поет про Элис, Комаров про жизнь - дерьмо.

Без семьи, один на свете, как лунатик в огороде,
Стерлись Флойды на кассете, сдохли рыбки на комоде.
Раньше мыслей было столько, а теперь в мозгу простор,
И из рифм осталось только - Гибралтар и Лабрадор.

Оправдать безделье нечем, у поэта странный вирус.
Что там сердце - даже печень у него остановилась.
Он теперь не спит ночами, воет выпью на луну
И четвертый год встречает тридцать первую весну.

Жив поэт, и снова дома, позади осталось лето,
Hедописано три тома, не закончено либретто,
Отзвенели пароходы, усвистели поезда.
У природы нет погоды - у природы как всегда.

У матросов нет матрасов, а у природы - тра-та-та...

The poet is not all the houses in the holiday family poet.
Weighs his languor and inspiring summer.
He now only swims breaststroke for the buoys .
Sailors no mattresses, hammocks from the sailors .
Ya -pa - pa-pa - da - pa-pa - pada , ya - pada- pada- pa-pa ,
Sailors no mattresses, hammocks from the sailors .

Had a poet goes sky, under the poet wanders the land .
Dopeklo poet Bliss , the sun roasts , thirst dries .
What would invent such that heat is not crushed bones?
Live poetry is not new , and not newer prose .

The poet has no money , do not give bribes for rhyme .
He is handsome and not a slacker , but the soul goes to the heel .
That poetry , that Pompey , whose days are numbered,
I'd love her more if I did not have a wife .

The poet dry throat , sore neck, reduces eyebrows.
Ha vine withered roots, leaves stuck in the very crown.
All oaks since the world began escorted to the mind ,
Make yourself an idol , so one can not sleep .

No no zeal, no heat, no irrepressible desires ,
Not even throw a pity old radioprienik .
Cut down this heresy , but the head itself sounds :
Bashakov sings about Alice , Komarov about life - shit .

Without a family , alone in the world , like a lunatic in the garden ,
Floyd worn on the tape are dead fish on the dresser.
Previously, there were so many ideas , and now in the brain space,
And you only talk of - Gibraltar and Labrador .

Justify idleness nothing, the poet strange virus .
What's heart - even liver he stopped.
He now does not sleep at night , howling at the moon drink
And the fourth year of the thirty-first meets spring.

Poet alive , and home again , left behind summer
Hedopisano three volumes , not completed the libretto,
Rung steamers usvisteli train.
Nature does not have weather - from nature as always.

Sailors no mattresses , and from nature - tra-ta -ta ...