В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда поет и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван...
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда у Вас на сердце тишина,
Вы, брови темно-синие нахмурив,
Тоскуете одна.

И нежно вспоминая
Иное небо мая,
Слова мои, и ласки, и меня,
Вы плачете, Иветта,
Что наша песня спета,
А сердце не согрето
Без любви огня.
И, сладко замирая
От криков попугая,
Как дикая магнолия в цвету,
Вы плачете, Иветта,
Что песня не допета,
Что лето - где-то -
Унеслось в мечту!

В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на желтой шкуре
Под вопли обезьян.
В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,
Запястьями и кольцами звеня,
Магнолия тропической лазури,
Вы любите меня.

In banana-lemon Singapore, storms,
When she sings and cries a ocean
And drives in dazzling blue
Birds far caravan...
In banana-lemon Singapore, storms,
When You have a heart silence,
You, eyebrows dark blue knitting,
Yearn one.

And fondly remembering
Otherwise the sky may
My words, and affection, and me,
You cry, Yvette,
Our song is sung,
But my heart is not warmed by
Without a love of fire.
And, sweetly breathless
From the screams of a parrot,
As wild Magnolia in bloom,
You cry, Yvette,
That song is not dopita,
That summer - somewhere -
Off in the dream!

In opal and moon Singapore, storms,
When the wind bursts with banana,
You dream all night on a yellow skin
The cries of monkeys.
In opal and moon Singapore, storms,
Wrists and rings jingling,
Magnolia tropical azure,
You love me.