Мы с ним росли в одном дворе,
И я открою вам секрет:
У нас с Сэменом папа был один,
Ни он, ни я его не знал,
По детям папа не скучал,
Держал галантерейный магазин.

Известно, детям без отцов
Так не хватает леденцов,
И мама - вечно пьяная домой.
И вот в семнадцатом году
Сэмен в горячечном бреду
Решил папане сделать Боже ж мой.

За двадцать пять лимонов он
Купил подержанный вессон
И в магазин зашел, как джентельмен.
Снял шляпу, в розыск позвонил
И пол-обоймы разрядил
Папане в пузо, точно в манекен.

Они приехали тотчас
И били Сему сгоряча,
За это он их люто невзлюбил.
Едва завидев легаша,
Шептал себе Сэменчик: Ша!
Ты помнишь все, ты их приговорил!

Шикарно жить Сэмен любил,
И он с любою властью был
В принципиальных разногласиях.
За Николашкой он сидел,
Керенский дал ему расстрел,
Совдепы им Кресты украсили.

Но он нигде не кочумал,
Он жить любил, он риск искал,
И он себя, конечно, не сберег.
Две пули в голову ему
Во время шухера в Крыму
Влепил голубоглазый паренек.

В руке холодной нож сжимал,
Дождь кудри черные трепал,
А он лежал и в сумерки глядел
Прошло неполных тридцать лет
С тех пор, как к Настеньке в буфет
Зашел король галант и прочих дел

We grew up with him in the same yard ,
And I tell you a secret :
We Semenom with dad was one ,
Neither he nor I did not know him ,
Dad on children will not be bored ,
Held haberdashery .

Known children without fathers
So lacking candies
And my mom - forever home drunk .
And in the seventeenth year
Semen in delirium
Dad decided to make my God Well .

Over twenty-five lemons he
Bought a used Wesson
And went to the store , like a gentleman .
Took off his hat , called the wanted list
And a half- emptied clips
Dad in the belly , exactly mannequin.

They came immediately
And beat Sema rashly,
For this he took a dislike to them fiercely .
Legasha on sight ,
Whispered to himself Semenchik : Sha !
Do you remember everything you sentenced them !

Gorgeous live Semen loved
And he had power lyuboyu
In fundamental disagreements.
For Nikolashka he sat
Kerensky gave him a shot,
Soviets Crosses adorned them .

But he never kochumal ,
He loved life , he was looking for risk ,
And he himself , of course, is not saved .
Two bullets in his head
During nix in Crimea
Punched eyed boy .

In cold hand clutching a knife ,
Rain ruffled black curls ,
And he lay there and looked at dusk
Thirty years have passed incomplete
Since then , as the buffet Nastenke
King went Galant and other cases