У моей чашки нет дна.
Я хотела напиться, колодец нашла,
И воды зачерпнула, к губам поднесла,
Но у моей чашки нет дна.
Поперёк дороги мне встала река,
Мне что-то шептали её берега.
Я хотела уплыть, я в лодку вошла,
Но у моей лодки нет весла.
Я хотела позвать Его, голос пропал.
Только серые совы слетелись на зов.
Он меня не услышал, меня не узнал,
Теперь у моей песни нет слов.
Но и это не страшно, а страшно то,
Что это не сон, тут не видно конца.
Я стою под звёздами в дырявом пальто,
И на мне, о Господи, нет лица.
А в этом городе не пахнут цветы,
И от этого становится ещё страшней.
А эти окна слепы, как кроты,
А эти деревья не пускают корней.
А в газетах пишут, наступила весна.
В газетах пишут, в основном, о весне.
А у моей чашки нет дна,
А я, о Господи, на самом дне.
Я лежу, как кошка, свернувшись в калач,
А звёзд уже не видно из-за скопища туч.
Я смотрю сквозь ресницы на розовый мяч,
От которого тянется единственный луч

My cup is bottomless .
I wanted to get drunk , well found
And scooped water , brought it to his lips ,
But not my cup bottom.
Across the road I got a river,
Me whispering its shores .
I wanted to swim away , I went into the boat ,
But my boat no oars.
I wanted to call his voice was gone .
Only gray owls flocked to the call .
He did not hear me , did not recognize me ,
Now my song no words.
But this is not terrible, but terribly ,
What is not a dream , there is no end .
I stand under the stars in a leaky coat
And to me , O Lord, no face.
And in this town do not smell flowers,
And this is even scarier .
And these window blind as moles,
But these trees are not allowed roots.
And in the newspapers , it was spring .
In the papers , mainly about spring .
And my cup no bottom ,
But I, O Lord, at the very bottom .
I lie like a cat curled up in a bun ,
And stars are no longer visible because of swarms of clouds .
I look through her lashes on pink ball ,
Which stretches from the only ray of