В мой мозг, в мой гордый мозг собрались думы,
Как воры ночью в тихий мрак предместий,
Как коршуны, зловещи и угрюмы,
Они, столпившись, требовали мести.

Я был один. Мечты мои бежали,
Мои глаза раскрылись от волненья,
И я читал на призрачной скрижали
Мои слова, дела и преступленья.

За то, что я холодными глазами
Смотрел на игры смелых и победных,
За то, что я кровавыми устами
Касался уст, трепещущих и бледных,

За то, что эти руки, эти пальцы
Не знали плуга, были слишком стройны,
За то, что песни, вечные скитальцы,
Обманывали, были беспокойны,

За всё теперь настало время мести,
Мой лживый, нежный храм слепцы разрушат,
И думы, воры в тишине предместий,
Как нищего во мгле, меня задушат.

In my brain, in my brain the proud gathered Duma,
Like thieves at night in the quiet darkness of the suburbs,
Like vultures, gloomy and sinister,
They stolpovskii, demanded revenge.

I was alone. My dreams have fled,
My eyes widened with excitement,
And I read Ghost on tablets
My words, deeds and crimes.

For what I cold eyes
Watched the game on a bold and victorious,
Because I bloody lips
Had touched thy lips, trembling and pale,

For these hands, these fingers
Didn't know a plough, were too slender,
For songs, the eternal Wanderers,
Deceived, were restless,

For all now it's time for revenge,
My lying, gentle the temple of the blind will destroy,
And the Duma, the thieves in the silence of the suburbs,
As the beggar in the darkness, strangle me.