Мой взгляд сроднился
с гладью стекла,
за которым зима.
Из январских туч
крошит белый песок,
тревога давит висок.
Как много дыма ушло
из-под выдохов дней,
как хочется к ней.
И кто бы дал мне ответ,
какой длины стена
от нее до меня.

Давно изучен каждый штрих,
давно изучен каждый шорох.
Мой невидимый старик
сушит слезы, будто порох.
Заменив окно на потолок,
зрачок застрял на паутине.
Ты не видишь, как на дно
идет мое: "Нет, не покинет".

На циферблате число
стрелки взяло в плен -
это предел.
День уткнулся в восток
на старте и слёг.
Вздремнуть бы часок.
Но мысли и слух
забыли про сон -
ждут в унисон.
Слепое окно
в своей немоте
твердит о тебе.

Давно изучен каждый штрих,
давно изучен каждый шорох.
Мой невидимый старик
сушит слезы, будто порох.
Заменив окно на потолок,
зрачок застрял на паутине.
Ты не видишь, как на дно
идет мое: "Нет, не покинет"...

My view srodnilsja
with satin glass
followed by winter .
From January clouds
crumbles white sand,
Anxiety weighs temple.
How much smoke is gone
exhalations from his days
as you want it .
And whoever gave me the answer ,
how long wall
from her to me.

Long studied every detail ,
long studied every rustle .
My invisible old man
dries tears like gunpowder .
Replacing a window to the ceiling,
pupil stuck on the web.
You do not see how at the bottom
goes my "No, do not leave ."

On the dial number
Arrows captured -
is the limit.
Day buried in the east
at the start and took to his bed .
Would nap for an hour .
But the thoughts and hearing
forgot about the dream -
waiting in unison.
blank window
in its dumbness
insists on you.

Long studied every detail ,
long studied every rustle .
My invisible old man
dries tears like gunpowder .
Replacing a window to the ceiling,
pupil stuck on the web.
You do not see how at the bottom
goes my "No, do not leave " ...