In the cold, coldest of nights
The fire I light, to warm my bones
I've had enough, of the dreadful cold
And from the flames, appears Salome

I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of john the baptist on a plate

In the morning, shaken and disturbed
From under soft white fur
I see the dust in the morning bright sets the room alive
And by the telly appears Salome

I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of Isidora Duncan on a plate
Oh, It's Salome
Oh, It's Salome

In the cold, coldest of nights
The fire I light, to warm my bones
I've had enough, of the dreadful cold
And from the flames appears Salome

I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of any bastard on a plate

В холодное время , холодные ночи
Огонь Я свет , чтобы согреть мои кости
С меня хватит , изледенящий душу холод
И из пламени , появляется Саломея

Я стою перед ее поражен
Как она танцует и требования
Глава Иоанна Крестителя на тарелке

Утром , потрясен и обеспокоен
Из-под мягким белым мехом
Я вижу пыль в утреннем яркий устанавливает номер жив
И телек появляется Саломея

Я стою перед ее поражен
Как она танцует и требования
Глава Исидора Дункан на тарелке
О, это Саломея
О, это Саломея

В холодное время , холодные ночи
Огонь Я свет , чтобы согреть мои кости
С меня хватит , изледенящий душу холод
И из пламени появляется Саломея

Я стою перед ее поражен
Как она танцует и требования
Голова любого ублюдка на тарелке