Better think of my answers now because I know the questions will be asked
Like if I brought the joy I found in the confessions of a mask
The tip of my tongue's already touching the top of my mouth
It's meaning manifest in mercy burning down the house
It's true that tactless teem totem-poles turn tolerance to tired taboos
It's true that a bullet never knocks on the door, it's about to come crashing through
Walking one last mile in big steps as your alter-wine
Doing it in tattered shoes that aren't even mine
Because my own are in a box locked up with possessions I can't have
Like the gunman with his future and the prison priest's golden calf

Blindfolds aside I'd probably still close my eyes
And try to feel a trembling fetal life inside that shotgun barrel that's about to make me bleed
Like an ulcer in the stomach of the beast
Like a little girl on a bed that was years ago deceased
Resurrected last night with a letter she can't trace
Resurrected to be killed and maybe born again
I'll always be Kezia so long as any hope remains

Лучше думать о моих ответов , потому что я знаю, что вопросы будут заданы
Как , если я принесу радость я нашел в признаниях маской
Кончик моего языка уже касаясь верхней моего рта
Это означает, манифест милостью поджог дом
Это правда, что бестактно кишат тотем -полюса превратить толерантность к усталых табу
Это правда, что пуля не стучит в дверь , он собирается обрушится через
Прогулки один последнюю милю в больших шагов в качестве альтер - вина
Делаем это в рваных ботинках , которые даже не мое
Потому что моя собственная находятся в коробке заперт с имуществом меня не может быть
Как стрелявшего с его будущем и золотого тельца тюремного священника

Повязки для глаз в сторону , я бы, вероятно, все еще закрываю глаза
И постарайтесь почувствовать дрожащим жизни плода внутри этого дробовика баррель , что собирается сделать меня кровоточат
Как язвы в желудке зверя
Как маленькая девочка на кровати , которая была лет назад умершего
Воскресший вчера вечером с письмом она не может проследить
Воскресший быть убитым и, возможно, родится свыше
Я всегда буду Кезия тех пор, пока какая-нибудь надежда остается