Наш плацкартный вагончик полон граждан унылых
Пахнет рыбой, носками, табаком, грязным полом.
Проводник неопрятный с покосившимся рылом
Продает жидкий чай по цене "пепси-колы".

У него жизнь плохая, у него язва ноет,
И жена изменяет, и пусто в карманах.
Он весь мир ненавидит, и вагон он не моет,
И сортир закрывает, и плюет нам в стаканы.

Вот наш поезд подходит к украинской границе.
Вот мелькают уже самостийные паны,
Самостийные хаты, самостийные лица,
Незалежный кабан спит в грязи иностранной.

Заходят бравые ребята,
Таможенник и пограничник.
У них большие автоматы
И маленькая зарплата.
Законность олицетворяя,
Сержант в моих пожитках шарит,
А я в глазах его читаю:
"Шо, москали? Попались, твари!"

Это мы, москали, его сало поели,
Это мы не даем ему нефти и газа
И в Крыму шухарили на прошлой неделе,
И за это москаль должен быть им наказан.

Я от нервного стресса стал весь жовто-блакитный.
Что там в сумке моей? Вот трусы, вот котлеты.
Да какое оружье? Это ж нож перочинный!
Да какая валюта! И рублей даже нету!

Это - презервативы, мне жена положила.
А в аптечке таблетки. Да какие колеса!
Да какое "экстази", небесная сила!
Просто слаб животом - вот и взял от поноса.

А помнится, была держава -
Шугались ляхи и тевтоны.
И всякая пся крев дрожала,
Завидя наши эскадроны.
Нас жизнь задами развернула,
Судьба-злодейка развела.
Ох, как ты ж мене пидманула,
Ох, как ты ж мене пидвела!

[Проигрыш на тему "Пидманула-пидвела"]

Слушьте, пан офицер, я ведь, правда, хороший,
Уважаю галушки и Тараса Шевченко.
Я бы вам заплатил, да откель в мене гроши?
Тильки стал працювать, не зробив и малэнько.

Я ведь свой, шо ж ты тычешь в меня автоматом?
Да вы что, одурели, паны, хлопцы, ребята?
Да берите вы флот! Да вступайте вы в НАТО!
Но меня отпустите до родимой до хаты.

И вот еду я дальше, нервным тиком страдая,
Жутким стрессом придавлен до холодного пота,
И дивлюсь я на нибо тай думку гадаю:
Чому же я, сокил, не летел самолетом?

Our trailer is full of second-class citizens sad
Smells like fish, socks, tobacco, dirty floors.
Explorer unkempt with crooked snout
Liquid tea sells at the price of "Pepsi-Cola".

His life bad, his ulcer is bleeding;
And his wife was cheating, and empty pockets.
He hates the whole world, and he doesn't wash the car,
And the toilet closes, and spits us in the glasses.

Here's our train approaches the Ukrainian border.
Here flashed already own pany,
Independent house, independent person,
Square boar sleeping in the mud foreign.

Come brave boys,
The customs officer and the frontier guard.
They have large machines
And a small salary.
Legality embodies
The Sergeant in my belongings fumbles,
And I in his eyes I read:
"Sho, Muscovites? Fall, creature!"

We, Muscovites, its fat meal,
We don't give him oil and gas
And in Crimea suhaili last week
And the Russian should be punished.

I'm nervous stress became all yellow and blue.
What's in my bag? Here panties, here are the burgers.
Yeah what a weapon? It's a pocket knife!
What is the currency! And even rubles!

This is a condom, my wife put.
And in the medicine Cabinet for pills. Yeah what wheels!
What ecstasy, heavenly power!
Just weak stomach and get diarrhea.

As I remember, was power -
Was sagalis the poles and the Teutons.
And all the Yangi-Yul grinding station Crewe was shaking,
The sight of our squadrons.
Us life bottoms unfurled,
The fate of the villain shrugged.
Oh, you MENA pidmanula,
Oh, you're the MENA pidvela!

[The loss on "Pidmanula-pidvela"]

Slushie, Mr. officer, I'm really good,
Respect for dumplings and Taras Shevchenko.
I would have paid, Yes where in less than a pittance?
If pracovat was not made and Malenko.

I'm your, Shaw did you poke me in the machine?
Yes you have your mind, Sirs, boys, guys?
Yes you take the fleet! Yes you join NATO!
But let me go to my homeland to the house.

And here I am going on, a nervous tick of suffering,
Stress crushed to cold sweat,
And dyvlyus ya na nebo tai Dumka wondering:
Why am I, Sokil, not by plane?