Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.
Навестишь каким-нибудь тёплым антициклоном.
Мы ели сыр, запивали его креплёным,
Скидывались на новое по рублю.
Больше мы не увидимся.
Я запомню тебя влюблённым,
Восемнадцатилетним, тощим, и во хмелю.

Знали только крайности, никаких тебе середин.
Ты хорошо смеялся. Я помню эти
Дни, когда мы сидели на факультете
На обшарпанных подоконниках, словно дети;
Каждый - сам себе плакальщик, сам себе господин.
Мы расстанемся здесь.
Ты дальше пойдёшь один.

Не приеду отпеть. Тут озеро и трава.
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.

Here we break up. Not too much love.
Visit some of the warm anticyclone.
We ate cheese, drank his alcoholic
Overthrown on new ruble.
We won't meet again.
I'll remember you, love,
Eighteen-year-old, skinny, and in hop.

Knew only extremes, no middle.
Well you laughed. I remember these
The days when we sat on the faculty
Shabby on the windowsills, as if children;
Every - himself a mourner, your own boss.
We will part ways here.
You on alone.

Not coming to the burial. There is a lake and grass.
To the car to go through the thickets, through the mound.
I don't remember how vyzyvaetsya eighteen.
I don't know how to want twenty-two.
To take a long time. You already can not keep up.
I look after you, and dizzy.