Однажды я, накушавшись от пуза,
Дурной и красный, словно из парилки,
По кабакам в беспамятстве кружа,
Очнулся на коленях у француза -
Я из его тарелки ел без вилки
И тем француза резал без ножа.

Кричал я: Друг! За что боролись?! - Он
Не разделял со мной моих сомнений.
Он был напуган, смят и потрясен,
И пробовал прогнать меня с коленей.

Не тут-то было! Я сидел надежно,
Обняв его за тоненькую шею,
Смяв оба его лацкана в руке,
Шептал ему: Ах! Как неосторожно!
Тебе б зарыться, спрятаться в траншею,
А ты рискуешь в русском кабаке!

Он тушевался, а его жена
Прошла легко сквозь все перипетии,-
Еще бы - с ними пил сам Сатана,
Но добрый, ибо родом из России.

Француз страдал от недопониманья,
Взывал ко всем: к жене, к официантам,-
Жизнь для него пошла наоборот.
Цыгане висли, скрипками шаманя,
И вымогали мзду не по талантам,
А я совал рагу французу в рот.

И я вопил: Отец мой имярек -
Герой, а я тут с падалью якшаюсь!
И восемьдесят девять человек
Кивали в такт, со мною соглашаясь.

Калигулу ли, Канта ли, Катулла,
Пикассо ли?! - кого еще, не знаю,-
Европа предлагает невпопад.
Меня куда бы пьянка ни метнула -
Я свой Санкт-Петербург не променяю
На вкупе все, хоть он и - Ленинград.

В мне одному немую тишину
Я убежал до ужаса тверезый.
Навеки потеряв свою жену,
В углу сидел француз, роняя слезы.

Я ощутил намеренье благое -
Сварганить крылья из цыганской шали,
Крылатым стать и недоступным стать,-
Мои друзья - пьянющие изгои -
Меня хватали за руки, мешали,-
Никто не знал, что я умел летать.

Через Pegeaut я прыгнул на Faubourg
И приобрел повторное звучанье,-
На ноте до завыл Санкт-Петербург,
А это означало: до свиданья!

Мне б - по моим мечтам - в каменоломню:
Так много сил, что все перетаскаю,-
Таскал в России - грыжа подтвердит.
Да знали б вы, что я совсем не помню,
Кого я бью по пьянке и ласкаю,
И что плевать хотел на interdite.

Да, я рисую, трачу и кучу,
Я даже чуть избыл привычку к лени.
...Я потому французский не учу,
Чтоб мне не сели на колени.

Once I , When the wolf from the belly ,
Bad and red , like the steam room ,
The taverns unconscious circling ,
Woke up in the lap of a Frenchman -
I ate from his plate without plug
And so the Frenchman cut without a knife .

 I shouted : Friend ! During that fight ? - He
 Did not share with me my doubts .
 He was scared , shocked and crushed ,
 And I tried to banish from his knees .

Not so fast ! I sat securely
Hugging his thin neck,
Smashed both his lapel in hand,
Whispered to him : Oh ! How careless !
You used to burrow and hide in the trench ,
And you risk a Russian tavern !

 He shade , and his wife
 Passed easily through all the twists and turns -
 Still - they saw Satan himself ,
 But good , because a native of Russia .

The Frenchman suffered from misunderstandings
Appealed to all : to his wife , to the waiters -
Life for him went the opposite.
Roma Wesley , violins shamans
And extorted bribes not in talent ,
I popped in the mouth stew Frenchman .

 And I was screaming, my father John Doe -
 Hero, and I'm here with carrion hobnob !
 And eighty nine people
 Nodding to the beat , agreeing with me .

Caligula whether Kant whether Catullus
Picasso Do ? - Who still do not know -
Europe offers inappropriately .
Wherever I threw no booze -
I own St. Petersburg would not trade
At all together , even though he - Leningrad.

 In my one dumb silence
 I ran to the horror tverezy .
 Forever lost his wife ,
 In the corner sat a Frenchman, shedding tears .

I felt the intention is good -
Bungled wings of gypsy shawl
Winged and become unavailable to become -
My friends - pyanyuschie rogue -
I grabbed his hands , prevented -
Nobody knew that I could fly .

 Through Pegeaut I jumped on Faubourg
 And re- acquired sound -
 On the note to howl St. Petersburg,
 And it meant : bye !

I used - in my dreams - in the quarry :
So many forces that all peretaskali -
Dragged in Russia - hernia confirm .
Yes you knew used that I do not remember
Whom I beat drunk and caress ,
And it wanted to spit on interdite.

 Yes, I draw , and spend a bunch ,
 I even almost izbyl habit of laziness .
 Because ... I do not teach French ,
 May I never sat down to his knees.